Теперь у Ирины не возникает вопроса, для чего она работает. «Столько объяснений в любви, сколько я слышу каждый день в интернате, не было за всю мою предыдущую жизнь», – говорит она.
Сестричество в доме социального обслуживания «Люблино» появилось в 2000 году, за несколько лет до прихода туда Ирины. Изначально за сестрами милосердия закрепили две палаты – 12 самых тяжелых инвалидов, лежачих и с контрактурами. Помимо них в отделении еще больше 20 бабушек, которых тоже надо было обиходить. Потому что нельзя же так – за одними ухаживать, а остальных бросить страдать с пролежнями.
Со временем в интернате сменились санитарки, ленивые и ненадежные ушли. Усилиями сестер и с их помощью бабушки стали чистенькие, без пролежней. Появилась банщица, работать стало легче. А уж когда в 2003-м открыли храм, стали проводить литургии да ездить в поездки и на экскурсии. Теперь сестры и их подопечные – это один приход.
«А как вы общаетесь с теми, кто не разговаривает», – спрашиваю у Ирины. «У наших «лежаков» есть свой язык, который сестры научились понимать: когда подходишь, ребята пищат, свистят, реагируют кто как умеет. Настюха вот только не прощает, если к ней подойти не первой, – потом начинает дуться, отказывается есть».
Подумав, Ирина Александровна рассказывает еще про Таню и Наташу. Таня – лежачая девушка из второго отделения, а Наташа – «ее человек», волонтер, которая уже два года раз в неделю приходит в интернат специально к Тане. Сидит с ней рядом и разговаривает. И от того, что она теперь нужна Наташе, прежде несговорчивая Танюха перестала кусаться, плеваться и кричать.
«Я не понимаю, когда люди говорят: «Вот, зачем дети столько лет мучаются, а потом все равно умирают». Я вообще с детства смерть воспринимала без ужаса. В конце концов, когда-нибудь мы все умрем, таков порядок вещей. За это понимание спасибо моей бабушке, очень верующая была женщина, хоть и простая, из крестьян».
«Да не знаю я, что такое выгорание!»